Курортные регионы

Хорошо, когда экскурсионные автобусы не торопятся, проезжая по трассе над Гурзуфом. Мы только что миновали арку Никитского сада, экскурсовод еще готов рассказывать о заповедной можжевеловой роще на мысе Мартьян… Но впереди уже закрыл горизонт Аю-Даг – гора похожая на гигантского медведя который окунул морду и передние лапы в море. Столько интересного связано с Гурзуфом и Артеком успеть бы!

Крепость в Горзувитах спасала от степных кочевников жителей многочисленных деревень православных монастырей и небольших феодальных замков, рассыпанных по плодородной долине. Но рухнули мощные стены под натиском хазар в VIII веке, и сто лет только змеи да птицы селились в каменных руинах. В X веке, когда в Крыму хозяйничали половцы-кипчаки, старую византийскую крепость отстроили, в ней поселился какой-то князек, а вдоль берега протянулся торговый город. Арабский путешественник Аль-Идриси назвал его Гарзуна. Городок у подножия Аюдага приглянулся генуэзцам. В XIV веке они основали здесь факторию, снесли внешнюю оборонительную стену крепости, укрепили цитадель на вершине скалы, построили казармы для гарнизона и назвали крепость на свой лад - Горзувиум.

Таким увидел Гурзуф тверской купец и путешественник Афанасий Никитин в 1474 году, в конце своего «Хожения за три моря»: в ноябрьский шторм корабль его нашел убежище за утесами спасительной бухты и простоял там пять дней.

В 1475 году Гурзуфскую крепость разрушили турки-османы, и ко времени присоединения Крыма к России на крутом склоне Аюдага ленилась небольшая (в 40 домиков) татарская деревушка. Первым владельцем Гурзуфской долины стал светлейший князь Григорий Александрович Потемкин (1739 - 1791). С 1808 года землями владел тогдашний генерал-губернатор Новороссии герцог А. де Ришелье.

В своем имении знаменитый француз разбил парк на берегах речушки Авинды и в 1808-1812 годах построил двухэтажный дом с бельведером – в ту пору самое большое здание на Южном берегу. Свое имение в Гурзуфе губернатор посещал редко, а чтобы дом не пустовал, предоставлял его в распоряжение путешественникам. В 1820 году там поселился генерал Николай Николаевич Раевский-старший (1771-1829). Герой войны 1812 года, отец большого семейства, он путешествовал по югу России, пригласив друга своего сына - молодого, высланного из Петербурга за вольности А. С. Пушкина.

Ранним утром 19 августа путешественники морем прибыли в Гурзуф. «Корабль, - читаем мы у Пушкина, - остановился в виду Юрзуфа. Проснувшись, увидел я картину пленительную: разноцветные горы сияли; плоские кровли хижин татарских издали казались ульями, прилепленными к горам, тополи, как зеленые колонны, стройно возвышались между ними; справа огромный Аю-Даг... И кругом это синее, чистое небо, и светлое море, и блеск, и воздух полуденный...». Три недели провел Александр Сергеевич у подножия Аю-Дага в окружении семьи Раевских и до конца жизни вспоминал о том беззаботном времени, может быть, самом счастливом в его жизни. «В Юрзуфе, - пишет Пушкин Дельвигу, - жил я сиднем, купался в море и объедался виноградом; я тотчас привык к полуденной природе и наслаждался ею... Я любил, проснувшись ночью, слушать шум моря, - и заслушивался целые часы. В двух шагах от дома рос молодой кипарис: каждое утро я навещал его и к нему привязался чувством, похожим на дружество».

Почти каждый год своей недолгой жизни стихотворной строкой или беглым рисунком на полях Пушкин оживлял в памяти то счастливое путешествие. 10 ноября 1836 года, за несколько дней до дуэли на Черной речке, Александр Сергеевич писал князю Н. Б. Голицыну в Артек: Как я завидую вашему прекрасному крымскому климату: письмо ваше разбудило во мне множество воспоминаний всякого рода. Там колыбель моего «Онегина»...»

Не от вида ли береговой линии, проточенной прибоем и выгнутой, как натянутый лук, родилось и вошло в русский язык новое слово - «лукоморье»? Только повидав Крым, Пушкин досочинил к уже опубликованной в то время поэме «Руслан и Людмила» свое сказочное, с детства известное нам вступление: У лукоморья дуб зеленый, златая цепь на дубе том...

Весной 1911 года у подножия Аюдага побывала Марина Цветаева. Затем она поехала в Коктебель «...после чудного месяца одиночества на развалинах генуэзской крепости в Гурзуфе, в веском обществе пятитомного Калиостро и шеститомной Консуэлы... Книги – гибель…, - писала она из Гурзуфа Волошину, - чем больше читаешь, тем меньше умеешь и хочешь жить сама».

Ома жила в пушкинском Гурзуфе и, должно быть, жалела о несовпадении времен, которое мешало ей встретиться с «курчавым магом».

В 1840 году эти земли принадлежали сенатору И.И. Фундуклею, они достались ему от князя М. С. Воронцова, который в 1820-х годах купил Гурзуф у наследников герцога де Ришелье. В 1881 году сюда прибыл новый владелец - купец-миллионер Петр Ионович Губонин.

Покупая Гурзуф, он решил основать в бухте Аю-Дага модный курорт. Здесь по проекту ялтинского архитектора П. К. Теребенева построили семь больших гостиниц с электрическим освещением, телефоном, канализацией, вентиляцией и лифтами, десять отдельных многокомнатных дач для состоятельных любителей уединенного отдыха. В парке установили эффектные фонтаны (два из них - «Ночь» и «Рахиль» - сохранились до наших Дней) и электрические фонари. Прямо в гостиничных номерах можно было принимать морские ванны. В шикарном, на парижский манер, ресторане играли лучшие музыканты, к услугам отдыхающих предоставлялись экипажи, верховые лошади, лодки, купальни, аптека, парикмахер, массажистка, портные и сапожники. Но цены в Гурзуфе были по карману только богатым московским купцам, на чей вкус и создавался этот курорт. Поселок превратился в летнюю резиденцию московского купечества.  «С клад московской жизни, ее привычки к прочным удобствам, к шири, позолоте, бархатной мебели, пестрым шпалерам, ярким тонам - во всем», - рассказывал современник. Унаследовавший имение сын Губонина Сергеи Петрович предпринимательскими талантами отца не отличался и чаще терпел убытки, чем получал прибыль.

В 1901 году Гурзуф приобрело Московское «Акционерное общество курорта Гурзуф», оплатив долги предыдущего хозяина. Но былой славы и ему не удалось возродить. С северо-востока, удачно конкурируя, рос Новый Гурзуф, где мелкие дачевладельцы сдавали комнаты по сходным ценам.

В 1910 году в Гурзуфе построил двухэтажную дачу-мастерскую Константин Алексеевич Коровин. Его дом стал настоящим домом творчества: в гостях у него бывали И. Е. Репин, В. И. Суриков, М. Горький, А. И. Куприн, а в комнате рядом с мастерской жил Ф. И. Шаляпин. В 1923 году Коровин уехал за границу, а в его доме, теперь уже официально, открыли Дом творчества художников. У ворот - бронзовые скульптуры: Коровин и Шаляпин неторопливо беседуют.

Гурзуф весь, как воронка, сужается на спуске к Набережной. Туда же «стекаются» но вечерам толпы отдыхающих. Своей шириной улицы поселка были рассчитаны скорее на ишачьи повозки, чем на современные автомобили; такую «дорогу» может перегородить даже разросшаяся ветка инжира или шелковицы. После пятирядных проспектов и вымощенных гранитной плиткой площадей вид этих старинных дорожек настраивает людей с воображением на лад мечтательный и умиротворенный; приезжим начинает казаться, что их путешествие с уходом от домашних забот состоялось не только в пространстве, но и во времени.

На одной из улиц есть указатель (будто из первых лет прошлого века!) «К доктору Чехову». Если спускаться по этой улочке к морю, можно и вправду прийти к дому на берегу миниатюрной бухты среди скал - филиалу Ялтинского Дома-музея Л. П. Чехова. Купив в 1900 году этот домик, Антон Павлович радостно сообщал в письме брату, что у него теперь «маленькая бухта с прекрасным видом». Здесь была написана пьеса «Три сестры». «Милую мазанку среди камней в Гурзуфе» (но выражению И. А. Бунина) долго вспоминали гости Антона Павловича. Дом унаследовала жена писателя О.Л. Книпер-Чехова и до конца жизни приезжала сюда.

• Кацивели и Голубой залив
• Курорт Гаспра

Комментарии: